Вигель Филипп Филиппович

(1786-1856 гг.) Видный российский чиновник, литератор и мемуарист

Вигель Филипп Филиппович

В обществе этому человеку давали самые разные характеристики. О его литературном труде отзывались обычно с похвалой: «Записки» Вигеля представляют собой обширную портретную галерею русских людей первой половины XIX века и одновременно дают широкую бытовую картину тогдашней жизни». О самом же авторе «Записок» мнение сложилось далеко неоднозначное. В результате знаменитыми стали именно мемуары Ф.Ф. Вигеля, занявшие исключительное место среди всей мемуарной литературы середины XIX века. Сам же автор был отвергнут обществом как личность за свойственные ему желчность, себялюбие и другие личные недостатки.

Ф.Ф. Вигель, выходец из обрусевших шведов, родился 12 (23) ноября 1786 года в Пензенском уезде, в семье генерала. В Москве он обучался во французском пансионе, затем год прожил в имении князей Голицыных «Казацкое» в Малороссии. Здесь 13-летний Ф. Вигель познакомился с известным русским баснописцем И.А. Крыловым, проживавшим у Голицыных в «Казацком» с 1797 года. В возрасте 14-ти лет Ф. Вигель был принят на службу в московский архив Коллегии иностранных дел. Вскоре его перевели в Петербург, в 1805 году Филипп, в составе русской миссии, побывал в Китае.

Дальнейшее продвижение по службе определялось природными качествами Ф. Вигеля. Прекрасный портрет этого чиновника 1810-х годов составил хорошо знавший его литератор, француз Ипполит Оже: «С первого взгляда Вигель не поражал благородством осанки и той изящной образованностью, которой отличались русские дворяне... Круглое лицо с выдающимися скулами заканчивалось острым прямым подбородком, рот маленький, с ярко-красными губами, которые имели привычку стягиваться в улыбку и тогда становились похожи на круглую вишенку... Речь его [была] обильно пересыпана удачными выражениями, легкими стишками, анекдотами... Но иногда его заостренные словечки больно кололись,... все побаивались в Вигеле его саркастического ума... у него были обширные связи в литературном мире...».

Связи, упоминаемые И. Оже, Ф.Ф. Вигель приобрел еще в 1810-е годы в литературном обществе «Арзамас», куда Филипп был принят в числе первых его членов. Именно поэтому Ф. Вигель был хорошо знаком с В.А. Жуковским, П.А. Вяземским, А.И. Тургеневым, А.С. Хомяковым, Н.В. Гоголем. Он часто встречался с А.С. Пушкиным — уже в 1820-е годы в Одессе, Кишиневе, Москве и Петербурге (А.С. Пушкин вошел в «Арзамас» в 1817 году). Филипп Филиппович состоял в дружбе с историком-славянофилом М.П. Погодиным. Он читал отрывки из своих «Записок» в доме поэта, князя В.Ф. Одоевского, о Ф. Вигеле высоко отзывался издатель и литератор П.А. Плетнев.

Написанию мемуаров способствовала государственная служба Ф. Вигеля. Он вращался среди разных людей, в том числе и среди довольно известных деятелей России, находившихся в Центре общественного внимания. Это помогало наблюдательному и язвительному мемуаристу записывать с натуры, либо запоминать из разговоров и сплетен, те или иные черты сановных людей империи. Пропустив затем услышанное сквозь собственное сознание, Ф. Вигель создавал словесный портрет человека в зависимости от своего субъективного отношения к нему. В результате многие его современники отказывались признавать себя такими, какими их изобразил Ф. Вигель. Впрочем, будучи безусловно умным человеком, Филипп Филиппович хорошо понимал, когда можно, а когда нельзя «перегибать палку».

Например, только злопыхатели могли возражать против характеристики, данной Ф. Вигелем в его «Записках» святейшему князю Г.А. Потемкину: «Невиданную дотоле в вельможе силу свою он никогда не употреблял во зло. Он был вовсе не мстителен, не злопамятен, а его все боялись. Он был отважен, властолюбив, иногда ленив до неподвижности, а иногда деятелен до невозможности. Одним словом, в нем видно было все, чем славится русский народ, и все то, чем по справедливости его упрекают, а со всем тем он русскими не был любим. Сие покажется загадкой, а ее можно объяснить весьма естественно... Бранных, ругательных слов... от него никто не слыхивал... Но в простом его обхождении было нечто особенно обидное, взор его, все телодвижения, казалось, говорили присутствующим: « вы не стоите моего гнева». В конце Ф. Вигель добавляет: «Потемкин был великодушен, как все люди сильные и умные»...

В 1824-1826 годах Ф. Ф. Вигель находился в должности Бессарабского вице-губернатора, или, как пишет сам автор «Записок», — «правителя особой канцелярии бессарабского наместника». Описывая свой приезд в Одессу, Ф. Вигель попутно дал оценки семейству героя Отечественной войны 1812 года генералу Н.Н. Раевскому, жене графа М.С. Воронцова, Е.К. Браницкой и А.С. Пушкину. Автор «Записок» пишет: «рядом со мной, об стену, жил Пушкин, изгнанник-поэт. Из первых частей [моих «Записок»] видно, что чрезмерной симпатии мы друг к другу не испытывали; тут как-то сошлись... Чрезвычайно много неизданных стихов было у него написано и, между прочим, первые главы «Евгения Онегина»... Бывало, посреди пустого, забавного разговора из глубины его души или сердца вылетит светлая, новая мысль, которая изумит меня, которая покажет и всю обширность его рассудка». Здесь Ф. Вигель пишет о Пушкине как о равном себе, что часто было свойственно ему. Точно так же он вел себя в переписке с Н. Гоголем: «Было время, что я вас долго и близко знал (о, горе мне) и не узнал! С обеих сторон излишнее самолюбие не дозволяло нам сблизиться...».

В 1826 году Ф. Вигеля назначили на новую должность: он стал Керчь-Еникальским градоначальником в Таврической губернии. Здесь чиновник повел себя таким образом, что, в конечном счете, был отозван с должности. Однако времени даром он в Керчи не терял. Ф. Вигель, по его же словам, имел здесь «власть почти независимую и почти неограниченную, большое содержание, начальство над флотилией и казаками, составляющими таможенную и карантинную стражи...».

Изнывая в Керчи «от скуки», Ф. Вигель потянулся к древней истории Тавриды. «Один добрый человек, — пишет он в «Записках», — снабдил меня книгами, в которых много говорится о Пантикапее (совр. Керчь — Авт.) и бывшем Босфорском царстве. Представился случай создать довольно большой труд, и я воспользовался им. В виде записки начал я составлять вкратце историю классических мест, куда я был заведен судьбою во дни их запустения»...

Осматривая окрестные заставы, Ф. Вигель однажды выбрался в Тамань, лежащую на кавказском берегу Керченского пролива. Убогость этой области неприятно поразила градоначальника и его спутников. Впечатления усиливались грозой и проливным дождем, настигшим путников во время этой поездки. В результате, пишет Ф. Вигель, по возвращении в Керчь «нам показалось, что мы из гробов возвратились к жизни».

К чести Филиппа Вигеля нужно признать, что при описании местности, которую он посетил, Вигель превращался в строгого, наблюдательного путешественника, сведения которого становились документальным источником для следующих поколений. Характерным примером этого может быть его описание Симферополя, относящееся к 1826 году: «Переехав вброд через Салгир (главную реку Крыма — Авт.), который почитал я речкой и в которой нашел только быстрый поток, я увидел себя на бесконечном поле, среди которого достраивалась довольно хорошей архитектуры соборная церковь; по бокам же, довольно в дальнем от нее расстоянии, были два двухэтажных каменных здания, присутственные места и странно-приимный дом Таранова-Белозерова: вот весь настоящий Симферополь».

Применительно к современной градостроительной ситуации виденное Ф. Вигелем в 1826 году выглядит таким образом: «хорошей архитектуры соборная церковь» — это Александро-Нев-ский собор. Строительство его было закончено в 1829 году, в 1930 году его взорвали, с 2003 года храм восстанавливается. Здание «присутственных мест» (губернского правления) — это нынешний Симферопольский железнодорожный техникум. Наконец, «странно-приимный Дом», построенный на средства предводителя Таврического дворянства, отставного подполковника А. С. Таранова-Белозерова для лечения «увечных воинов», сегодня — Симферопольское медицинское училище им Д.И. Ульянова. По сути, эти здания составляют историческое ядро в застройке Симферополя.

Свои «Записки» Ф. Вигель читал отрывочно хорошим знакомым, однако не публиковал. Они были изданы уже после его смерти в 1866 году в виде трехтомного труда, а в 1892 году — в наиболее полном, семитомном варианте. По этой причине читатели не смогли своевременно прочитать о многих событиях, происходивших до 1830 года включительно. В частности, о переселении в Крым кружка любителей мистицизма Варвары Крюденер и княгини Анны Голицыной, о том, как к ним «прибилась» авантюристка де Ла-Мотт (Валуа-де Гаше), лично причастная к истории о похищении бриллиантового ожерелья (1784-1786) у французской королевы Марии-Антуанетты, и о других интереснейших историях.

Свою службу Ф. Ф. Вигель закончил в 1850 году в должности директора департамента иностранных вероисповеданий. Умер мастер мемуарного жанра в Москве 20 марта (1 апреля) 1856 года.

Источник: Сухоруков В. Н. Биографический словарь Крыма. Книга первая — Симферополь: Бизнес-Информ, 2011. — 528 с, илл.

Фото: excurspb.ru