Лавренев в Алуште

В июле исполнилось 100 лет со дня рождения замечательного советского писателя-романтика — Бориса Андреевича Лавренева.

В его богатой событиями жизненной и творческой биографии особое место занимает алуштинский период. Писатель отмечает, что осенью 1918 года он «ушел с бронепоездом на фронт, штурмовал петлюровский Киев, входил в Крым»... весной 1919 года он вместе с войсками под командованием матроса-балтийца П. Дыбенко. В Симферополе, где разместился штаб, Лавренев был назначен комендантом Алушты и начальником четвертого района береговой обороны.

Это были трудные для Красной Армии в Крыму месяцы: на Керченском полуострове не прекращались бои с белогвардейцами, море бороздили суда интервентов, угрожая высадкой десантов. А у коменданта Лавренева «работы с утра по горло. Постоянно из Алушты в Ялту, из Ялты в Алушту... С маленьким, но крепким, ревкомом строили совместно жизнь. Новую советскую жизнь глухого дачного уголка под злобное шипенье дачевладельцев».

Находясь в Алуште, Лавренев продолжал писать стихи и вел дневник. Поэт Григорий Петников, который в то время служил в политотделе Крымской армии, вспоминал, что они вдвоем с ним задумывали даже выпустить поэтический сборник. К сожалению, этому не суждено было сбыться. Да и уцелело из написанного Лавреневым в то тревожное время очень немногое. Известна лишь дневниковая запись писателя от 22 июня 1919 года, впервые опубликованная в журнале «Знамя» № 2 за 1933 год под названием «Пираты Третьей республики».

Это своеобразный очерк о трудном дне советской Алушты, когда составлявшие военный гарнизон городка отряд красноармейцев и партдружина — всего 55 человек, вынуждены были отходить, так как нависла угроза быть отрезанными деникинцами. «Пиратами Третьей республики» Лавренев назвал французские военные корабли, которые разбойничали у крымских берегов.

Один из них — крейсер «Жан Барт» — подошел к Алуште в то время, когда здесь с часу на час ждали приказа об эвакуации. Чуть было не вспыхнул бой между десантом интервентов и красноармейским отрядом, а он мог бы стать для маломощного гарнизона последним. Но спасла выдержка коменданта, не поддавшегося на провокацию и не открывшего первым огня по приближающемуся к берегу катеру с десантом и... — обстоятельство. Обратимся к воспоминаниям самого Лавренева.

«...Может быть, этот небывалый бой и состоялся бы..., но в самый последний момент в дело ворвалась случайность.

Видимо, в саду гостиницы какой-то очередной охрипший оратор кончил речь. («Прощальный митинг» алуштинского трудового люда... проходил, вероятно, в саду гостиницы «Ялы-Бахча», ныне курортная поликлиника). Пятьсот глоток взмыло «ура». Над тихим морем, в предвечернем воздухе это «ура» грянуло нежданным громом. Ведь люди в саду гостиницы не видели того, что происходило на море. (...Сад гостиницы был закрыт от моря высокой стеной).

Катер мгновенно дал задний ход и затоптался на месте. И через минуту на рее «Жана Барта» уже висели позывные и сигнал «Катер к борту». Повернув к нам корму, катер уходил обратно.

...Катер подняли. «Жан Барт» повернулся кормой, не сводя дул кормовой башни с вышки комендатуры, и дав ход, мгновенно окутался черным облаком дымовой завесы... Крейсер уходил молча. Только отойдя километра на три, он сверкнул залпом для острастки. Снаряды взвывали над головой и разорвались далеко в лесу, на Демерджи...»

В тот же день началась эвакуация. Так закончился «алуштинский эпизод» в жизни Бориса Лавренева.

В 1923 году писатель вторично обратился к этим событиям, опубликовав к пятой годовщине Красной Армии в газете «Туркестанская правда» свои воспоминания, которые он назвал: «В Крыму. Комендантство в Алуште».

А. ЗОТОВ, зав. отделом книжных фондов Алуштинского литературно-мемориального музея С. Н. Сергеева-Ценского.

(Продолжение следует)

НА СНИМКЕ: вид на Алушту с пристани.

Фоторепродукция с дореволюционной открытки выполнена А. ОСТАПОВЫМ.

Газета "Алуштинский вестник", №24 (37) от 01.08.1991