Второй поход Петра Ласси

Первая страница газеты «Санкт-Петербургские Ведомости»

Поздней весной 1738 года фельдмаршал Ласси начал военные действия против Крымского ханства. Он снова не дошел до Op-Капы и снова не рискнул вступить в генеральное сражение с крымскими татарами. Но на этот раз Ласси все же изменил свой маршрут. Из-за жары и зacyxu Сиваш заметно обмелел. Поэтому не было нужды повторять прошлогодний рейд через Арабатскую стрелку у городка Ениче. Ласси повел армию через Чонгарский полуостров.

Утром 26 июня фельдмаршал отдал распоряжение оставить обоз на материке, а сам во главе большей части армии пересек мелководный залив, именуемый Азиз На его пути лежала небольшая крепость Сиваш-Кале с гарнизоном всего в 100 человек. Принимать бой было бессмысленно, и крепость была занята без кровопролития. Далее, не останавливаясь, Ласси двинулся вглубь Крымского полуострова в сторону Op-Капы. На следующий день русские войска уже стояли на подступах к крепости.

Ласси послал крепостному паше письменное предложение о сдаче. В ответ крепостная артиллерия открыла огонь. 28 июня началось ответное непрерывное, на протяжении всего дня бомбардирование крепости из пушек. Еще через день русским удалось занять предместья Ор-Капы и начать разрушение пушечной пальбой стен и башен крепости. В это время обороной крепости командовал паша Абу-Бекир, прибывший туда двумя днями раньше из Кефе с несколькими сотнями аскеров. Увидев превосходство сил противника, Абу-Бекир капитулировал.

Забегая вперед, отметим, что это была единственная и последняя победа Ласси в военной компании 1738 года. Правда, на фельдмаршала была возложена еще одна задача — разорить и предать огню богатый прибрежный город Кефе.

Оставив крепость Op-Капы, русские двинулись на юго-восток полуострова в сторону Кефе. Но на этот раз они не сумели также легко, как в прошлом году, продвинуться вглубь Крыма. Им навстречу выступила объединенная крымскотатарская армия. Неожиданно Ласси отдает распоряжение возвращаться обратно. Крымский хан Менгли Гирай II, вторично избранный в сентябре прошлого года бейской верхушкой, начинает преследовать фельдмаршала [114 с. 118].

13 августа у местечка Ялынгыз-Агач состоялось первое сражение, в результате которого русская армия, не выдержав натиска крымских аскеров, буквально обратилась в бегство. По свидетельству австрийского капитана Вентура де Парадиса, армия Ласси только в отступлении потеряла более 1200 человек и 2000 лошадей.

Итак, Ласси не справился с возложенным на него заданием. Четвертый поход российской армии на Крым окончился полным провалом. Впрочем, как и предыдущие походы 1736 и 1737 годов [5, с. 54]. Они принесли разрушение, но русская армия каждый раз спешно покидала полуостров, гонимая крымскими аскерами, голодом и эпидемией чумы.

Ответственный за всю военную кампанию фельдмаршал Миних оправдывал катастрофический провал этого похода не собственным неумением или недостатками армейской разведки, а массовым дезертирством. Отчасти и это было правдой — от голода солдаты уже не первую кампанию бежали не только к польской границе, но и к крымским татарам.

Все эти события не могли не оказать сильнейшего влияния на ход мирных переговоров Османской империи с России в Белграде на конгрессе, который должен был положить конец войне 1735–1739 годов. Инициатором мира выступила Австрия. Она предложила возобновить сорванные в 1737 году переговоры, теперь уже при посредничестве Франции, которую в Белграде представлял маркиз Вильнёв [ 112, с. 56].

Между тем союзники Австрия и Россия находились в разном положении. Если Австрия потерпела от османов ряд тяжелых поражений, то Россия, несмотря на неудачи в Крымских походах, в самом конце войны с Портой одержала победу над османами при Ставучанах, а затем вынудила коменданта мощной османской крепости Хотин Ильяса Колчака пашу без боя сдать ее [5, с. 87]. Вскоре пала и еще одна стратегически важная крепость — Яссы. Поэтому политики Петербурга, потерпев фиаско в Северном Причерноморье, всерьез надеялись развить успех на землях Западного Причерноморья.

Когда о заключении мира заговорили всерьез, в феврале 1739 года в Бахчисарай ко двору крымского хана Менгли Гирая II прибыли султанские посланники, чтобы узнать мнение хана и его беев, стоит ли заключать с Россией мир, и если да, то предварительно следует обсудить пункты мирного трактата. По поводу мира Менгли Гирай ответил султанским представителям: «Я собрал к себе аянов и старейших из жителей и спрашивал их насчет мира и войны. Они тоже согласились, что мир лучше». И только после этого приступили к обсуждению основных условий будущего договора.

При посредничестве Франции в лице французского представителя маркиза де Вильнёва 18 сентября 1739 года в Белграде был подписан мирный договор с Россией и Османской империей [112, с-69]. По его условиям признавалось право России на владение Азовом, но лишь после того, как в крепости будут ликвидированы все военные укрепления. Кроме того, России запрещалось держать корабли на Черном и Азовском морях, то есть даже торговля с Османской империей могла осуществляться перевозками товаров исключительно на османских судах. Нейтральной территорией признавалась Большая и Малая Кабарда.

Как в Немирове, так и Белграде твердая позиция послов Порты была поддержана европейскими державами.

А что же крымские татары? Конечно же, в первые годы после военного вторжения они почувствовали реальную угрозу с севера Об этом свидетельствовал известный крымскотатарский государственный деятель и талантливый историк Ибраим-эфенди Кефеви. В своем трактате под довольно длинным названием «О государствах татарских, о народах черкесском, ногайском, московском, казацком и дагестанском, о состоянии державы Оттоманской и державы Крымской, о том, каким образом воюют они с Россией и в чём истоки их вражды к России» он подробно рассматривает тему военных походов северного соседа.

Пожалуй, Кефеви — один из немногих очевидцев тех страшных событий, который оставил после себя письменные свидетельства. Более того, он подошел к проблеме как исследователь, чем, собственно, и заслужил высокую оценку своих потомков.

Анализируя, автор ищет корни крымской трагедии не в злой воле российской царицы, а в ее окружении. А точнее в действиях конкретных политиков, из-за которых его родину постигли несчастья.

Кефеви прямо указывает на позицию, которую заняли османские султаны — это инертность в отношении основного врага Крымского ханства и самой Османской империи — Московского государства. Кефеви писал, что если внешняя политика османского султана и его окружения не изменится, то уже в самом ближайшем будущем Россия станет опасной не только для Крымского ханства и даже для Османской Порты, но и для всего тюркского мира.

Источник:

Абдулаева Г.А. Битвы из истории Крымского ханства: очерки. — Симферополь: КРП "Издательство "Крымучпедгиз", 2013. — 208 с.: фото. — На русском языке.

Информация о книге на форуме сайта.