Первый поход Петра Ласси

Крымские «подвиги» фельдмаршала Ласси. Первый поход Петра Ласси.

Вошедшая в отечественную историографию русско-турецкая война 1735 — 1739 годов ознаменовалась известными походами Миниха и Ласси в Крымское ханство. Это были не завоевательные походы, это были кровавые и разрушительные рейды, часть задуманного плана, выполненного почти безупречно наемными военнослужащими, правительственной верхушкой Петербурга.

Почему же это произошло? И почему крымские аскеры, которые все еще пользовались авторитетом как одни из лучших воинов в Европе, не предотвратили эту катастрофу, не сумели защитить свои семьи и родину? Ответ прост. Их попросту не было в ханстве.

В 1735 году Крымское ханство в союзе с Османской империей выступило в поход против Персии. Более чем 60-тысячная крымская армия двинулась к Дагестану, где разворачивались главные военные действия. В крымскотатарском государстве оставалось только ополчение. Воспользовавшись этой ситуацией, Россия вторглась в Крымское ханство. Каплан Гирай хан, как только услышал об опасности, развернул свои войска обратно, но долгий, утомительный переход с Северного Кавказа и суровая зима стали существенной преградой к действиям на опережение врага.

Первым отличился фельдмаршал Миних. Весной 1736 года он прорвался через Op-Капы, разорил и сжег Кезлев, затем столицу ханства - Бахчисарай и Акмесджит, после чего с большими потерями спешно покинул полуостров. А уже на следующий год миссию разорения продолжил фельдмаршал Ласси.

Пирс Эдмонд де Лэйси, более известный как Петр Ласси, этнический ирландец, начал свою военную карьеру во Франции, продолжил в Австрии и в 1700 году поступил на русскую службу, где и дослужился до генерал-фельдмаршала.

Имя Ласси было известно в российской армии со времен Северной войны. Он был учеником Шереметева, и его привлекали, главным образом, не для сражений, а в карательных акциях. И этот факт подтверждает российский историк Сергей Соловьев. Вот что он писал: «Генерал-майор Ласси направился к Стокгольму, пристал у местечка Грина, и окрестная страна запылала: 135 деревень, 40 мельниц, 16 магазинов, два города... 9 железных заводов были выжжены; огромное количество железа, людских и конских кормов, чего ратные люди не могли взять с собою, было брошено в море». Через некоторое время он же был избран для того, чтобы «... высадиться на шведские берега и опустошить их, сжечь три городка, 19 приходов, 506 деревень с 4159 крестьянскими дворами».

И вот такой человек, известный каратель Петр Ласси, спустя шестнадцать лет шел на Крымское ханство завершить годом ранее начатое дело своего небезызвестного предшественника Миниха.

Стратегический план России заключался в том, чтобы любыми средствами обессилить южного противника, а возможно, если повезет, и завоевать часть земель.

На том, чтобы новый поход возглавил Ласси, настоял сам Миних. Он не без оснований опасался крымских татар, не сломленных катастрофой.

К весне 1737 года жители ханства отстроили свои дома, частично восстановили сожженные города и хозяйственные угодья, вновь засеяли поля хлебом. Но едва земля начала приносить свои плоды, как снова разлетелась весть, что русские полки вторглись в пределы ханства, разоряют, предают огню ногайские села и движутся в сторону Ор-Капы.

Армия Ласси состояла из 20 тысяч пехотных, 13 тысяч драгунских полков, 11 тысяч казаков и калмыков, общей численностью чуть более 40 тысяч, а также из отрядов ополченцев, вместе с которыми численность войска превышала 100 тысяч человек.

В своем продвижении от Азова к сердцу Крымского ханства фельдмаршал активно применял редкую на то время так называемую тактику выжженной земли. Другими словами, после себя армия Ласси не оставляла ничего. Она уверенно двигалась к намеченной цели.

Известия о том, что за год крепость Op-Капы была восстановлена и что именно там сейчас находится новый крымский хан Фетх Гирай с войском, изменили планы Петра Ласси. Он не был готов вступать в генеральный бой с крымскотатарской конницей, несмотря на то что его армия превосходила по численности крымцев. Близ ногайского городка Ениче (современный город Геническ) он отдает распоряжение форсировать Сиваш, вступить на Арабатскую стрелку и тем самым вторгнуться на полуостровную часть Крымского ханства.

Сиваш был преодолен в самом узком месте залива с помощью наплавного моста, остальной путь был частично доступным для пешего марша, либо его можно было форсировать вброд.

Переправившись через Сиваш, фельдмаршал планировал маршем преодолеть Арабатскую стрелку и с помощью параллельно двигавшейся вдоль стрелки флотилии вице-адмирала Бредаля штурмовать крепость Арабат, а потом идти либо к Кефе, либо в сторону Керчи. Неизвестно, как бы далее разворачивались события, если бы в Азовском море неожиданно не появилась османская флотилия, сорвавшая честолюбивые планы фельдмаршала. Вполне возможно, что уже у крепости Арабат Ласси потерпел бы неудачу от крымских татар и был бы разбит, так как известно, что ханское войско заняло крепость и ее фланги, полностью перекрыв узкий перешеек между Сивашом и Азовским морем. Да и сама крепость была довольно мощным фортификационным сооружением.

Противостоять османским судам русские были не в силах, и Ласси в начале июля 1737 года отдает распоряжение переправляться через Сиваш на полуостров. Высадка происходила у устья реки Салгир.

Уже 14 июля российская газета «Санкт-Петербургские Ведомости» сообщала: «... Атаман Ефремов, которой с легкою партиею казаков и калмыков против урочища Сангуру в Крым переправился, ... более 20 жилых городков и деревень разорил, получа знатное число лошадей и скота в добыч. И таким образом сия Крымская экспедиция с Божиею помощью с добрым успехом начата... и далее внутрь Крыма вокруг около пятидесяти верст, а наипаче по реке Карасук, до сорока деревень выжгли и раззорили... и взяли в плен сорок семь человек, а протчих побили и покололи и отогнали верблюдов и рогатого скота и овец более двадцати тысяч».

Одним словом, солдаты с казаками, едва высадившись, тут же принялись жечь жилища прибрежных татар. Затем планомерно были выжжены городки и села в среднем течении Кара-су и Салгира.

Армия под началом фельдмаршала Ласси медленно продвигалась к одному из крупнейших городов Крымского ханства, цветущему культурному центру Карасубазару. В тот период в городе насчитывалось более 6000 домов и 36 мечетей.

14 июля город без сопротивления был взят, и русская армия буквально обрушилась на мирных жителей. За один день город превратился в груду развалин. Людей грабили и убивали. Отметим, что в Карасубазаре проживали не только крымские татары, но и крымчаки, караимы, армяне.

Участник этих походов Христофор фон Манштейн упоминал в своих мемуарах, что «казакам и калмыкам было велено идти в горы сколько можно далее и жечь все жилища татар». После такого варварского погрома некоторые города и около тысячи деревень были стерты с лица земли. Другими словами, часть тех населенных пунктов, которые уцелели только потому, что оставались в стороне от маршрута Миниха в прошлогоднем походе.

Спустя некоторое время на берегу реки Карасу часть русского войска была атакована крымскотатарской конницей. И в этот же день Ласси, опасаясь, что объединенное ханское войско ударит по его армии, отдал распоряжение начинать отступление на север к Сивашу, а оттуда к городку Ениче. Русские спешно отступали преследуемые крымскими аскерами.

В это же время крымский хан Фетх Гирай с 40000 воинов принял решение выйти за Op-Капы, продвинувшись к Ениче, и здесь дождаться армию Ласси, но по неясным причинам так и не решился атаковать отступавших русских, за что в скором времени и был переизбран бейской верхушкой.

За два года ханство было варварски опустошено. Австрийский капитан Парадис, который находился в армии Ласси, свидетельствовал о том, что в начале военной кампании за русским войском тянулся огромный обоз пустых телег. В них складывали награбленное имущество те самые мародеры и поджигатели, которые позже войдут в историю как герои. Никто не оставался без добра, отобранного у вчерашних жертв — мирного населения ханства. Только в северной, степной части полуострова солдаты и казаки, согласно Манштейну, «... привели в лагерь 30000 волов и свыше 100000 баранов».

В конце XIX века о «подвигах» Ласси писал этнограф и крымовед Евгений Марков: «Граф Ласси с тою же немецкой отчетливостью занялся опустошением степей и разорением городов. Он сжег 1000 деревень, уцелевших от рук Миниха, по той только причине, что они были в стороне от его пути. Удачная работа разлакомила знаменитого фельдмаршала, и на следующий год (1738) он опять отправился походом в Крым... прямо через Сиваш, обмелевший от западных ветров. Но поход оказался невозможным по той простой причине, что в Крыму ничего не осталось после походов 1736 и 1737 годов, и войско не находило себе никаких средств к прокормлению».

Действительно, в 1738 году Ласси снова готовился повторить свой прорыв в ханство. Только на этот раз его целью были еще не разграбленные города Керчь и Кефе.

Несмотря на то, что Россия вот уже как два года нарушила условия последнего Прутского мира своим вторжением в пределы крымского ханства, Османская империя выступает инициатором нового мира. Она предлагает сесть за стол переговоров России и Австрии — последняя, не без участия России, не так давно находилась в состоянии войны с Портой.

Городом для мирных переговоров был выбран Немиров. И первое заседание конгресса состоялось в Немировском дворце князей Потоцких 16 августа 1737 года.

Почувствовав себя вольготно после разрушительных походов в ханстве, представители российской стороны сразу же назвали завышенные и неприемлемые для Порты условия: они предложили туркам предоставить России права черноморского судоходства, передать ей принадлежавшие ханству Буджакскую степь до Дуная и Закубанье, а также предоставить Молдавии и Валахии независимость под покровительством России. Более того, Петербург требовал передать России Крымский полуостров! Обосновывали они это требование тем, что «не для какой прибыли того желает, но токмо единого ради вечного безопасного покоя, якоже и Порта от таких диких народов никакого прибытка не имела».

Естественно, османские дипломаты ответили послам России категорическим отказом. И в этом Порту поддержала союзница России Австрия, чем, собственно, позиции посланцев султана на переговорах только укрепились. Одновременно пришло известие о бесславном отступлении армии Петра Ласси из Крыма. Турки тут же заявили, что требования Петербурга — вещь просто неслыханная, что Россия посягнула на честь династии Гираев, которым сама не так давно еще платила дань. Да и вообще таких уступок можно требовать лишь после полного разгрома султанской и крымской армий — а до этого еще было далеко.

Русские представители и сами поняли, что требования предъявили непомерные,  и снизили  их до передачи Азова, Очакова и крымскотатарского Кннбурна. Но было поздно: турки не могли не прийти к выводу, что переговоры на таких условиях — сплошная фикция, затеянная, чтобы тянуть время.

На последнем заседании конгресса османы заявили, что отказываются далее продолжать переговоры, которые именно русская сторона сделала невозможными. И 10 октября посланцы султана покинули Немиров, не имея, как они выразились, права вести переговоры на подобных условиях. Затем из Немирова уехали и австрийцы.

 

 

Источник:

Абдулаева Г.А. Битвы из истории Крымского ханства: очерки. — Симферополь: КРП "Издательство "Крымучпедгиз", 2013. — 208 с.: фото. — На русском языке.

 

Информация о книге на форуме сайта.